2.
2007 год. Осень. Ночь с 8 на 9 сентября.
***
- Ну, как?! - глаза девушки, распахнувшей дверь перед парнями, горели огнём.
- Очаровательно, Марфа Васильевна! Очаровательно!.. - Шурик с изумительно правильной интонацией процитировал слова героя известной комедии и с высоко поднятой головой прошествовал в квартиру. За ним вошли Лесьяр и Василий, барабанщик "Феральности".
- О, Лизхен! - обратился Шурик к девушке, снимая с плеча чехол с гитарой. - Будь же благословенна та старая учительница, преподававшая тебе латынь. Сестра моя! Будь же благословенен дар твой складывать буквы в слова, а слова те в строки божественных песен! И случай... О, этой случай!.. Мы победили, Лизка.
- А-а-а!!!! - девушка с визгом бросилась брату на шею и буквально повисла на нём, крепко вцепившись в него руками. - Поздравляю-поздравляю-поздравляю!!!
Шура покачнулся, но устоял, похлопал сестру по спине и, получив от неё поцелуй, опустил её обратно на пол. Лиза тут же кинулась к Лесьяру. Виснуть на нём девушка не стала, но обняла крепко. Парень осторожно сомкнул руки на её лопатках.
- Поздравляю!
- Спасибо, Лиза...
Василий был третьим в "очереди на объятия". Он сам с радостной улыбкой шагнул навстречу девушке и нежно прижал её к себе.
- Васька, тебя тоже поздравляю! - сказала Лиза. - А где Толик?
Толиком звали клавишника "Феральности".
- Толик-нолик, как и всегда, дома, - откуда-то с кухни раздался в ответ голос Шуры. - Он же у нас самый маленький. Ему мама не разрешает задерживаться.
Вася было засмеялся, но девушка дёрнула его за бородку и серьёзно сказала:
- Что смешного? Родители - это святое. Ты бы пожил с детства один, как мы с Сашкой!.. Научился бы ценить маму с папой.
Парень попытался отцепить пальцы Лизы, но та держала крепко.
- Да я не поэтому смеюсь... - жалобно протянул он. - Ну сама подумай! Толик-нолик... Забавно же. Он ведь у нас и правда как нолик - такой же круглый.
- Лизхен! - позвал Саша. - Чего вы там с Васьком секретничаете? Мы с Яриком сейчас без вас начнём отмечать наш прекрасный взлёт.
- И то! - Лиза с деланной брезгливостью отпустила Васькину бороду - тряхнув пальцами, будто держала в руках хвостик мыши, - и пошла на зов брата.
Василий исподтишка показал девушке язык, разулся и отправился следом за ней.
Читать дальше.***
...Даже не верилось, что Лиза и Саша приходились друг другу родными братом и сестрой. Те люди, которые не знали о их родстве, зачастую воспринимали такую информацию как шутку - и было из-за чего.
Ребята казались слишком разными как внешне, так и внутренне. Их объединяла только общая худощавость и стройность фигур, высокий рост и позитивное отношение к жизни, но на этом все совпадения и заканчивались.
Сашка был красивым парнем. Приятной наружности, голубоглазый, с длинными волосами бледно-золотистого цвета, собранными в "хвостик"... В плане внешности Лиза ему проигрывала. Если черты лица Сашки отличались мягкостью и плавностью, то у его сестры можно было все кости черепа пересчитать. Она была похожа на голодную худую кошку - особенное сходство добавлял хищный разлёт бровей над тёмно-зелёными глазами и тонкие губы. При взгляде на неё казалось, что девушка либо пребывает в состоянии вечной злости на весь свет, либо она просто-напросто стерва. Это было, конечно же, совершенно не так... Но мало кто отваживался познакомиться с Лизой поближе, чтобы узнать это наверняка.
Свои чёрные от природы волосы Лиза стригла коротко, любимой её причёской являлась та, что называется в народе "взрыв на макаронной фабрике" - то есть попросту взлохмаченные пряди, торчащие во все стороны.
Выглядели ребята как одногодки, хотя Лиза была старше брата на три года - этой зимой ей исполнялось двадцать пять.
Лиза любила пошутить, повеселиться, но в душе всегда оставалась собранной и серьёзной. Она могла казаться открытой для мира, но только её брат знал, кто она такая на самом деле, что любит, чего боится, о чём переживает... Лиза прятала свои истинные чувства в себе, тогда как Сашка жил открыто, не стесняясь рассказывать о себе абсолютно ничего даже совершенно незнакомым людям. Он легко мог завести знакомство с первым встречным, находил общий язык со всеми и вообще не мыслил жизни без всяческих приколов и приключений...
Но и он умел быть вдумчивым, ответственным и не бросать слова на ветер.
Таланты они тоже как будто поделили поровну.
Саша умел играть на многих музыкальных инструментах и в большом количестве держал их у себя дома; в его коллекции даже была какая-то экзотическая "звенелка", состоящая из длинного стебля бамбука, закрытого с обеих сторон, внутри которого перекатывались мелкие камешки. Если трясти такую трубку с определённой частотой и наклоном, то камешки начинают перемещаться из одного конца в другой, тихо бряцая. Вроде бы легко, но дело осложнялось тем, что с верхней стороны бамбуковой трубки свисали привязанные на верёвочках ракушки, которые тоже начинали издавать звуки при тряске, соприкасаясь друг с другом. Короче говоря, из всех людей, побывавших в Сашкином доме и бравших эту вещь в руки, только он сам мог назвенеть на этой штуке какую-нибудь мало-мальски угадываемую мелодию.
С музыкой у Лизы отношения не сложились совершенно, зато она писала стихи, причём на всех языках, которые знала (а кроме родного русского она владела английским, французским, немецким и даже латынью). Для неё это было таким простым делом, будто кто-то невидимый диктовал ей строчки на ухо. Лизу очень любили её многочисленные знакомые - у многих из них имелись свои музыкальные группы, но им вечно не хватало текстов для песен. Девушка же делилась своими стихами легко и никогда не требовала чего-то взамен.
Несмотря на все эти и многие другие различия, брат с сестрой прекрасно ладили друг с другом и никогда не ссорились, даже в младшем возрасте... Да они и не могли по-другому - кроме их самих у них не было ни одного родного человека; даже двоюродная сестра их матери, опекавшая ребят в детстве, умерла год назад.
Они жили душа в душу и очень любили друг друга.
***
- Ой, а вы не сильно промокли? - спохватилась Лиза. - Может, полотенца дать?
Больше двух недель на дворе стояла плохая погода, а в последние два дня дождь и вовсе не прекращался.
- Неа, - ответил её брат. - Это только сверху. Мы в честь такой глобальной радости на такси домой ехали!
В качестве подтверждения своих слов он наклонился к Лизе и дал ей пощупать свою голову. Девушка провела ладонью по его чуть влажной макушке и кивнула.
- Ну, давайте тогда рассказывайте, как там что было! - попросила она.
Василий замахал руками:
- Это долго! Предлагаю начать отмечать, и уже в процессе...
- Вам лишь бы бухать... - скривилась Лиза, но тем не менее довольно проворно подставила свой бокал под алую струйку, текущую из горлышка открытой Васькой бутылки с вином.
- Ура-а-а! - разноголосо прокатилось над столом, соприкоснувшиеся на миг бокалы зазвенели, на скатерть пролились рубиновые капли.
- Между первой и второй наливай ещё одну! - съюморнул Сашка.
Налили, выпили.
- В общем, ничего такого особенного и не было.
Саша соорудил себе большой бутерброд с сыром и продолжил:
- Народу так се, как всегда там, ну разве что орги поактивней были. И не глючило почти ничего...
- Угу, в техническом плане было нормально, - поддержал Шурика Василий.
- Только Лесьяра снова колбасило, - закончил Саша и, вгрызаясь в бутерброд, пробормотал что-то ещё, но Лиза не разобрала его слов.
- Опять, да?.. - жалобно протянула она, взглянув на сгорбившегося за противоположным концом стола парня.
Лесьяр поймал её сочувствующий взгляд и чуть было не ответил "нет" по инерции. Он не любил жалость, особенно со стороны друзей.
Когда год назад Шурик предложил Лесьяру жить в этой квартире вместе с ним и его сестрой - "Места полно, что нам, жалко, что ли? Хоть навсегда оставайся!", - парень вообще не хотел говорить Лизе о своих проблемах со здоровьем. Даже придумал какую-то глупую отговорку, чтобы спать на полу, а не на предложенной ему кровати - удобной, но слишком мягкой... Потому что с первого взгляда он понял, что Лиза человек отзывчивый и добрый... А эти качества хороши лишь умеренных количествах. Лиза же просто излучала благожелательность. Обычно именно такие люди буквально достают окружающих своей чрезмерной заботой.
В конце концов так и случилось - однажды Шура рассказал сестре то, что скрывал его друг, и с тех пор Лиза довольно-таки часто интересовалась у Лесьяра, всё ли в порядке, не болит ли спина... Словами дело не ограничивалось, девушка вечно пыталась скормить ему какие-то таблетки (хотя после любых лекарств парню становилось только хуже), порывалась отвести его к своему знакомому массажисту и вообще раздувала проблему до вселенских масштабов.
- Это пройдёт... - сказал Лесьяр, опустив глаза.
Васька вдруг засмеялся:
- Но как же вовремя всё случилось! Лиз, ты б видела... Прям во время твоей песни... Он со сцены не сбежал, но таким голосом жутким запел - Лесьяр, ещё раз респект тебе за это, - что все подумали, будто это специально! Мы ж поэтому и победили... Его потом знаешь как хвалили все... Вот это прикол!..
- Придурок! - возмутилась Лиза. - Человек страдает, а ты...
- Что - я?.. Ему периодически хреновеет. Вот пусть хоть один раз пострадает ради дела. Подумаешь - спина поболела немного... Зато как клёво песню исполнил, а?
Лиза медленно сощурила глаза.
Сашка, прекрасно знакомый с нравом своей сестры, шарахнулся вместе со стулом в сторону - он сидел как раз рядом с Василием и совершенно не хотел случайно оказаться в эпицентре бури, грозившей разразиться с минуты на минуту.
- Сейчас кто-то придёт! - вдруг заявил Лесьяр.
Лиза удивлённо уставилась на него:
- Кто?..
- Не знаю, - пожал плечами парень. - Вы никого не ждёте?
- Нет! - в один голос ответили Сашка с Лизой.
- А откуда ты знаешь? - спросила девушка.
Лесьяр задумался и начал поправлять фенечки на руках.
- Да нет... не знаю... мне просто показалось...
- Оу, очередной приступ ясновидения? - заинтересовался Сашка, вспомнив, что его друг и раньше иногда "предсказывал" всякие вещи, которые потом действительно случались. Правда, сам Лесьяр ни во что такое не верил и считал происходящее простыми совпадениями.
Вот и сейчас он отмахнулся от слов Шурика:
- Всё шутишь...
Василий воспользовался заминкой, чтобы в третий раз разлить вино по бокалам.
- Когда кажется - креститься надо, - вспомнил он старинную поговорку. - Ну, ещё по одной?
И тут в дверь позвонили...
***
Открывать пошла Лиза, и через минуту до ушей ребят донёсся её радостный визг:
- А-а-а, Оле-е-еська!!!
В коридоре завозились, невидимая Олеська что-то тихо отвечала и смеялась.
- Ух! - оживился Сашка. - Олеся - это хорошо! Вась! Это ж для нас очень хорошо!..
- Если это та самая Олеся, - возразил Василий.
Лесьяр бросил тревожный взгляд на дверь, ведущую в коридор.
- А кто это? - спросил он у Шуры.
- Это очень хорошая девушка, - серьёзно ответил тот. - Добрая и красивая.
- Добрая и красивая... - Васька мечтательно прикрыл глаза. - Очень...
Саша покосился на барабанщика и продолжил:
- Ярик, ты просто должен с ней подружиться.
- Зачем? - напрягся Лесьяр.
- Она прекрасный человек, - Сашка немного задумался, словно подбирая слова. - Я давно её знаю, и мне было бы приятно, если бы вы с ней нашли общий язык.
- Проходи, Леся! - раздался из прихожей голос Лизы. - Мы все на кухне сидим.
- Все - это кто? - в дверном проёме возникла улыбающаяся курносая блондинка действительно милой наружности.
- Ха-а-ай! - в один голос пропели Шурик с Васькой.
- Так, вы знакомы, - засуетилась Лиза, прошедшая на кухню следом. - Ты только Лесьяра не знаешь. Лесьяр, - девушка кивнула в сторону парня, - наш друг, они с Сашкой и Васей в одной группе играют. Лесьяр, а это Олеся, - теперь Лиза указала на гостью. Та перебила подругу:
- Олеся, вольный художник и бродяжка. Приятно познакомиться!
- Вы правда художник? - неожиданно спросил Лесьяр.
- Ну да... - Олеся пожала плечами. - И это... ко мне на "ты" можно. Даже нужно...
Лесьяр ничего не ответил.
- Олеська, садись с нами, чего стоишь-то? - предложил Шурик.
Она только засмеялась:
- Куда? На холодильник, что ли?
- Ко мне на колени, - Васька подмигнул девушке и заулыбался. Олеся ласково пригладила рукой "ёжик" на его голове.
- Нет, мы сейчас подвинемся, - решила Лиза, - и все нормально уместимся. Сашка, принеси стул из зала...
- А в честь чего гуляете? - Олеся окинула взором стол и правильно оценила ситуацию.
- Сейчас мы тебе всё расскажем! - пообещал Сашка, задержавшись в дверях. - Ты же столько всего не знаешь... Когда ты последний раз в Москве была, год назад?..
***
- Так... А давайте теперь выпьем за... за что бы такое выпить?.. - язык у Шурика ещё не заплетался, но мысли уже чуть-чуть путались. - Да! За Башлачёва!
- Я больше не буду, - Лесьяр отрицательно мотнул головой, когда Василий протянул ему бокал.
- Ты СашБаша не уважаешь? - изумлённо спросил Васька.
- Уважаю... - Лесьяр устало вздохнул. Сейчас барабанщик, очень любящий всяческие алкогольные напитки, начнёт возмущаться и злиться.
И точно:
- А чё тогда - "не буду"? - Васька нахмурился и как-то нехорошо улыбнулся.
- Потому что не хочу.
- Значит, нас не уважаешь, - сделал вывод Василий и поставил отвергнутый Лесьяром бокал на стол. - Трезвенник и язвенник, блин...
- И вас уважаю, - терпеливо начал объяснять "трезвенник". - Просто пить больше не буду. Это уже становится бессмысленным. И мне лично это не нужно...
- Правильно! - Олеся подпёрла голову ладонью и тоскливо взглянула в окно. - Ничем хорошим это всё не закончится. Сейчас нажрёмся, подерёмся, остаток ночи проведём в ментовке... И это будет ещё самым лучшим вариантом развития событий.
- Не, Леся! - возразил Васька. - Самым лучшим вариантом было бы повторение того дня, когда пару лет назад твои картины в Питере попали на выставку, и...
Олеся показала парню кулак:
- Заткнись!
Василий сдавленно захихикал:
- Но это было так прикольно! До сих пор на ржач пробивает, как вспоминаю...
- Да что у вас там пр-р... произошло? - Лиза была самым неустойчивым к алкоголю человеком и уже изрядно захмелела.
- Ничего! - отрезала Олеся. - Он был бухой и ему наглючило!
- Ладно, пойдёмте в зал, что ли, - предложил Сашка. - Телек посмотрим, поболтаем... Никто же спать ещё не собирается?
- Нафиг телек, - скривилась Лиза. - Лесьяр, расскажи что-нибудь, а? Ну, что-нибудь такое... Мистическое... Из тех историй, которые тебе бабки всякие рассказывали, когда вы с Сашкой по деревням ездили.
- Ну... Хорошо, - согласился Лесьяр. - Есть какие-нибудь особые пожелания?
- Нет!
Лесьяр заправил за ухо прядь волос, подумал немного и начал:
- Эта история произошла около сотни лет назад. В одной деревне проживала цыганская семья, и они почему-то всегда хоронили своих умерших родственников только в закрытых гробах, а на могилу потом клали серебряные монеты...
Васька скептически хмыкнул и встал из-за стола.
Подобные байки ему никогда не нравились, а эта к тому же была слишком банальной. Сейчас Лесьяр скажет, что однажды монеты на могилу положить забыли, человек в гробу превратился в монстра, в ближайшее полнолуние восстал из мёртвых и сожрал всё население деревни.
- ...По соседству с цыганами жила русская семья - мать, отец и дочь. У цыган же был сын, и молодые люди...
- ...Они любили друг друга? - предположила Лиза.
- Нет, - отрезал Лесьяр. - Они были лучшими друзьями.
- Это будет скучная сказка... - пробормотал Василий, подходя к форточке и раскуривая сигарету.
Лесьяр тем временем продолжал:
- ...Однажды зимой юноша пошёл на охоту и не вернулся. Его искали всей деревней...
Сашка подсел поближе к Олесе и тихо сказал ей на ухо:
- Лесь, у меня к тебе дело есть. Серьёзное. Пойдём, расскажу...
- А тут нельзя? - укоризненно прошептала девушка. - Сказка интересная.
- Нет. Ну пойдём, пожалуйста... Я тебе два слова скажу - и вернёмся.
Олеся неохотно поднялась со стула, и ребята тихо вышли в коридор.
Вернулись они вовремя - Лесьяр как раз перешёл к кульминации сюжета.
- ...Девушка сидела у себя дома и смотрела сквозь замёрзшее окно на снежные просторы. Её родители ушли на поиски пропавшего, запретив своей дочери выходить на улицу и открывать дверь кому бы то ни было... И вдруг девушка увидела одинокую человеческую фигуру, бредущую к деревне со стороны леса. Не сразу она узнала в этом человеке своего друга! С того дня, как он пропал, прошло уже немало времени, почти не было надежды, что он мог остаться в живых. Когда парень подошёл совсем близко, девушка не смогла сдержать радостного возгласа и побежала к двери, чтобы впустить друга в дом. Но когда он ступил на порог, девушка поняла, что... - Лесьяр уставился остекленевшим взглядом в стену, а его тихий, как всегда во время таких рассказов, голос стал глуше. - ...Что это не живой человек, а труп, поднятый какой-то ужасной силой...
- Ай! - сдавленно вскрикнула Лиза.
- ...На коже явственно проступали следы тлена, горло было перегрызено каким-то хищным зверем, голова чудом держалась на окровавленной шее... Мертвец протянул к девушке руки, и она без чувств упала на пол...
- А если он её сожрал, то кто же рассказал тебе эту историю? - усмехнулся Василий.
- Он её не сожрал!
Лесьяр поморщился и продолжил:
- Она вскоре пришла в себя и увидела своего отца. Тот стоял с топором над телом её друга. Голова цыгана была отрублена.
- Ужас... - Лиза спрятала лицо в ладони.
- Потом отец рассказал дочери, что в цыганской семье не зря зародился обычай хоронить мертвецов в закрытых гробах - ведь после смерти им следовало отрубать головы. В противном случае человек рано или поздно являлся к тому, кого любил при жизни, чтобы забрать его с собой. Отец девушки знал об этом и искал тело парня, чтобы отсечь ему голову и похоронить так, как полагается...
- Ага-а-а, они всё-таки любили друг друга! - торжествующе воскликнула Лиза, подловив Лесьяра на слове.
- В смысле дружбы - да... - Лесьяр начал задумчиво разглядывать потолок.
Олеся дёрнула Сашку за рукав, и когда тот наклонился, прошептала:
- Клинический случай!..
- Ну и я о том же, - отозвался Саша.
***
Ребята ещё довольно долго бодрствовали: разговаривали, вспоминали какие-то случаи из жизни, даже пару песен спели - тихо, чтобы не разбудить соседей.
Наконец Олеся собралась уходить домой. Лиза пыталась уговорить подругу остаться переночевать, но решение было окончательным и бесповоротным. Главным аргументом стало то, что дождь стих и почти закончился, а наутро мог снова перерасти в ливень.
- Парни, только у меня к вам неприличная просьба будет. Пусть кто-нибудь меня проводит, - попросила Олеся. - Одной стрёмно идти, ночь всё-таки.
- А чем эта просьба неприлична? - удивился Васька.
Олеся ухмыльнулась:
- Фактом своего существования. Согласись, тебе сейчас гораздо больше хочется тут остаться, чем идти под дождь на улицу и меня провожать.
- Ну-у-у... - протянул Васька, потирая пальцами бородку, - Вообще-то... Да.
Сашка приобнял девушку за плечи:
- Олеська, забей париться. Лесьяр тебя проводит. Ярик, ты же не будешь против, а? Ты среди нас самый трезвый... И вообще, ты же любишь делать добрые дела!
- Хорошо, - согласился Лесьяр.
Особого энтузиазма в его голосе Олеся не услышала, но всё равно обрадовалась.
***
- Мне Шурка рассказал, что ты тоже хорошо рисуешь, - сказала Олеся, когда они вдвоём с Лесьяром вышли за дверь.
- Да?.. Возможно... - рассеянно отозвался парень.
В подъезде было темно, идти приходилось буквально наощупь.
На улице тоже стояла тьма - небо вновь заволокло тучами, из которых сыпал мелкий дождик. Какой-то свет давали уличные фонари, но работали они не все.
Олеся разочарованно вздохнула и вытащила из сумочки зонтик.
- Дождь задолбал... Лесьяр, иди сюда! Будешь зонт держать, я тебя под руку возьму - так и пойдём, а то вымокнем.
- Нет, спасибо, - отказался парень. - Я так...
- Промокнешь!
- Ничего. Я люблю дождь.
Олеся раскрыла зонт.
- У Шурки в комнате пейзаж висит - это же твой, да? - продолжила она начатый прежде разговор.
- Да.
- А ты где-нибудь учился рисовать?
- Нет.
- Я тоже. Но с детства очень это дело любила. Рисовала буквально каждый день... Эй, нам вон в тот переулок! Так вот... о чём я... В общем, училась сама. А теперь мои работы на многих выставках побывали. Даже занимали призовые места! Это здорово. Я горжусь собой.
- Да, этим действительно можно гордиться, - согласился Лесьяр, почувствовав, что девушке важен ответ.
- А ты не выставлялся нигде? Или, там, в конкурсах каких-нибудь участие не принимал?
- Нет.
- Почему?
- У меня нет таких амбиций.
- Ну, я же не говорю о победе! - воскликнула Олеся. - Хотя бы просто попробовать... Показать людям свои картины...
- Мне это не интересно.
- Странно, - улыбнулась Олеся, взглянув на парня. - Мне всегда казалось, что человек начинает заниматься творчеством ради того, чтобы выделиться из толпы, показать, на что способен...
- Это применимо далеко не ко всем, - ответил Лесьяр.
- А в чём смысл рисовать картины и прятать их в стол?.. Представь, что было бы, если бы Леонардо да Винчи скрывал свои полотна.
- Но я-то не да Винчи.
- Это понятно! Ты - это ты. Лесьяр...
- Зорин, - отозвался парень.
- Лесьяр Зорин. Прекрасно. И твоё имя тоже может стать известным! Я же видела ту твою картину... И могу с уверенностью сказать, что ты талантливый человек. А вот другие никогда этого не узнают, если ты не предпримешь никаких попыток заявить о себе. А вдруг людям понравится? Вдруг они увидят в твоих картинах что-то великое, способное вести за собой...
Парня аж передёрнуло.
- Нет, спасибо. - пробормотал он. - Меньше всего мне хотелось бы вести за собой толпу.
- Ты меня не понимаешь! - Олеся топнула ногой по луже. В свете фонарей грязные брызги показались золотыми искорками.
- Понимаю, - возразил парень. - Ты хочешь доказать мне целесообразность "выхода в свет" для человека искусства. И со своей точки зрения ты права, но...
- Но - что?
- Есть и другая точка зрения. Есть люди, для которых нормой является творчество ради самого творчества. Они получают полное моральное удовлетворение от созидания и не нуждаются во мнении зрительских масс.
- Ты это о себе говоришь? - поинтересовалась Олеся.
- И о себе тоже.
Девушка улыбнулась.
- Прямо как с листа читаешь. Где так здорово научился предложения строить?
Парень ничего не ответил.
- Но всё равно ты не прав, - гнула свою линию Олеся. - И получается так, что ты сам себе врёшь.
Лесьяр заинтересованно посмотрел в её сторону.
- Да-да, именно, - кивнула головой девушка, заметив его взгляд. - А как же группа твоя, Лесьяр? Вы с Шуркой и остальными выступаете, причём успешно! У вас уже наверняка свои поклонники есть. А дальше - больше, на всероссийский уровень выйдете... Скажешь, это будет не ради "мнения масс"?
Пришла очередь Лесьяра смеяться.
- Олеся, мы - довольно плохонькая группа, коих много. О всероссийском уровне речь даже не идёт и вряд ли когда-то можно будет всерьёз говорить об этом.
- Ты уходишь от ответа!
- Ответ прост: да, это тоже не ради кого-то. Это для себя.
- А зачем тогда выступления? Я не понимаю. Сидели бы в подвале и лабали потихонечку...
- Сидеть в подвале - это другое...
- Да, конечно, ведь там нет аплодирующей толпы! Вот и неинтересно так играть.
- Мне интересно играть всегда, - довольно сурово отозвался Лесьяр.
- Но на сцене оно всё-таки больший кайф приносит! - язвительно заметила Олеся.
- Да, - неожиданно согласился парень.
Глаза девушки торжествующе блеснули.
- Только дело тут не в честолюбии, как ты полагаешь... - Лесьяр замолчал и начал на ходу заплетать волосы в косичку, отирая с лица намокшие и прилипшие пряди.
Олеся недоверчиво сощурилась.
- Ну а в чём же тогда?
- Я боюсь обидеть тебя ответом.
- А ты не бойся. Говори.
- Это выше твоего восприятия, потому что ты не музыкант. Ты просто не сможешь понять это.
- Всё?
- Всё.
Девушка задумалась, а потом уточнила:
- И дело точно не в том, чтобы люди хлопали в ладоши и кричали: "браво!"?
- Да.
Лесьяр заплёл косу так, что к концу она постепенно истончалась, пока не достигла толщины в пару волосков. Но и эти волоски оказались переплетены между собой, поэтому косичка держалась прочно и не распадалась, хоть и не была завязана резинкой. Напротив, теперь парню нужно было потрудиться, если бы он захотел вновь распустить волосы.
- Слушай, а ты долго волосы отращивал? - спросила Олеся, внимательно наблюдавшая за процессом.
- Примерно три года.
- А никогда не было желания их отстричь? Летом ведь наверняка мешаются, когда жарко!
- Нет.
Девушка понимающе кивнула и добавила:
- Цвет очень красивый. Как крыло ворона...
- Они крашеные, - Лесьяр перекинул косу через плечо и вновь сунул руки в карманы.
- Да? А свой цвет у тебя какой?
- Это неинтересно.
Олеся приподняла бровь.
- Если бы было неинтересно - я бы и не спрашивала. Ну ладно... Не говори, если не хочешь...
Они шли по тёмному проулку, напоминающему бесконечный лабиринт. Хорошо, что из-за туч выглянула Луна, иначе можно было бы запросто свалиться в лужу, а то и вовсе переломать ноги, споткнувшись о строительный мусор, частенько встречающийся на пути.
- Добрый ты человек, Лесьяр, - вздохнула Олеся. - Не побоялся пойти проводить меня, не послал куда подальше...
- Это было бы неприлично с моей стороны, - отозвался парень.
- Да ладно! Ты меня в первый раз увидел, мы не друзья - что тебе мешало просто отказаться?
Лесьяр пожал плечами.
- Ты очень хороший человек, - подытожила Олеся.
- Не говори так. Ты меня не знаешь.
В словах Лесьяра прозвучала какая-то скрытая злость... и горечь. Девушка кинула взгляд в его сторону.
- А ты сам себя знаешь? Я хотя бы могу судить об этом, потому что смотрю со стороны.
Парень молчал.
Олеся тоже немного помолчала, а потом всё-таки решила высказать своё мнение:
- Сначала мне казалось, но теперь я вижу ясно... Лесьяр, что с тобой? Отчего ты такой дикий и недоверчивый? И почему ты всё время пытаешься себя принизить? Это что, какая-то изощрённая форма мазохизма? Ты не производишь впечатление слабого человека, который не верит людям и считает себя пустым местом.
- Я не считаю себя пустым местом.
- Угу. Всё понятно. Мне ты тоже не веришь.
- Потому что тобой сейчас движет желание сделать приятное человеку, оказавшему тебе помощь. Но можно было бы ограничиться словом "спасибо". Нельзя судить о человеке по одному его поступку. Олеся, люди не всегда такие, каковыми кажутся. Даже в большинстве случаев - именно не такие. Они могут казаться хорошими, добрыми... А потом...
Девушка отмахнулась:
- Всё, ты можешь дальше не продолжать. Я знаю, что ты скажешь. Ты скажешь, что потом человек рано или поздно покажет своё истинное лицо, бла-бла-бла... Приведёшь какой-нибудь пример... Только не надо говорить, что в глубине души ты можешь оказаться маньяком и специально решил меня проводить, чтобы прирезать в какой-нибудь глухой подворотне. Это будет глупый и неубедительный пример. По тебе же сразу видно, что ты не можешь совершать зло. Ты думаешь, я не знаю, какие бывают люди?.. Да знаю я всё. Меня столько раз предавали, подставляли, лгали мне... Я умею разбираться в людях. Ты - прекрасный человек. Ну, давай я расскажу тебе, какой ты, раз ты сам не видишь? Ты добрый, умный. Ты талантливый художник и музыкант... а ещё ты очень красивый парень, Лесьяр...
- Это не смешная шутка.
Лесьяр остановился и сложил руки на груди.
- Это не...
- Если ты станешь и дальше продолжать этот разговор, я буду вынужден отказаться сопровождать тебя дальше.
- А и не надо! - запальчиво воскликнула Олеся. - Мы уже почти пришли, вон там мой дом стоит... Ладно, мне ты не веришь. Но ведь у тебя есть друзья! Неужели они никогда не говорят тебе, какой ты замечательный?.. Эй, я с тобой говорю! - девушка так и не дождалась ответа и подошла к Лесьяру почти вплотную. Парень инстинктивно отстранился, но Олеся поймала его за рукав плаща. - Лесьяр, у тебя девушка есть? Неужели и от неё ты не можешь слушать добрые слова в свой адрес, скажи?
Но Лесьяр так и не проронил ни слова.
- О, ну тогда тебе нужно срочно девушкой обзавестись! - Олеся хитро подмигнула, верно истолковав его молчание.
- Спасибо за совет, - мрачно поблагодарил Лесьяр. - Я, пожалуй, пойду.
- Подожди!.. - Олеся ещё сильнее вцепилась в его рукав. - Послушай... Ты на самом деле мне нравишься. Я серьёзно! Я не шучу...
Лесьяр молчал и смотрел мимо девушки на далёкий фонарь, мерцающий тусклым светом. Ветер качал плафон, тихо скрипели расшатанные крепежи. Иногда лампочка гасла, иногда внутри неё вспыхивало синеватое электрическое пламя.
Он почувствовал, что слабая боль в спине, начавшаяся минут десять назад, постепенно набирает силу.
"Интересно, к чему бы... Дождь закончится - или Москву накроет шторм?"
Происходящее так явственно напомнило Лесьяру события прошлогодней давности, что он не смог удержаться от того, чтобы не встряхнуть головой, как делал всегда, когда думал о чём-то нехорошем. От этого мысли действительно разлетались в разные стороны, как мухи.
Олеся осторожно прижалась к нему и нежно промурлыкала:
- Ты ведь зайдёшь ко мне, правда? Тут слишком холодно, ты совсем замёрз...
Рука девушка легла ему на спину, и это вернуло Лесьяра к реальности.
- Нет! - почти закричал он и дёрнулся, высвобождаясь из объятий.
***
Саша проснулся от того, что кто-то с силой тряхнул его за плечо.
С трудом продрав глаза, парень увидел перед собой Лесьяра. Лунный свет неровными полосами ложился на его лицо, чёрные глаза друга лихорадочно блестели, с волос стекали капли дождя, а руки были настолько холодны, что Сашка чувствовал это и сквозь одеяло.
Происходящее напоминало какой-то кошмарно-сюрреалистический сон.
Лесьяр снова начал трясти Шурика и страшным голосом прорычал:
- Просыпайся!
Теперь Сашка подумал, будто случилось что-то экстраординарное типа пожара или землетрясения, но всё равно не смог подняться - так и остался сидеть на кровати, ошарашенно глядя на явно обозлённого чем-то друга.
Чертыхаясь, Лесьяр за руку вытащил Шуру на кухню и буквально швырнул на стул.
- Когда ты перестанешь подсовывать мне своих девок?! - злобно прошипел он, низко склонившись к Сашке и впиваясь острыми пальцами ему в предплечья.
Шурик взглянул в побледневшее лицо друга и протянул руку к его волосам:
- Опять спина болит, да?..
Лесьяр отшатнулся от Сашки к стене, будто тот с силой ударил его под дых, а не задал обычный вопрос полным доброты и сочувствия голосом.
- Прости меня... Прости-и-и... - парень с тихим стоном сполз по стене вниз и исступлённо заскрёб ногтями пол.
- Тише, тише... - Шурик успел поймать руки друга прежде, чем тот переключился бы с царапания линолеума на собственное лицо, как бывало обычно. - Ох и звереешь же ты во время приступов, дружище!..
Лесьяр с силой вдохнул воздух и закусил нижнюю губу, чтобы жалобный скулёж, зарождающийся где-то в глубине его горла, не прорвался наружу. Мышцы непроизвольно сократились, заставив тело дёрнуться.
Сашка ещё крепче прижал несчастного к полу и продолжил уже более спокойно:
- Хорошо, что это не всегда так. Только перед ураганом или цунами... А то бы ты нас всех поубивал, ага... Хотя правильно бы сделал вообще-то. Значит, завтра случится глобальный пипец, да? Ярь, слышишь меня? Завтра, да? Странно... Штормового предупреждения я вроде бы не слышал... Ох... И хорошо, что настолько хреново тебе бывает только в таких случаях. Видишь, во всём есть свой позитив!..
Сашка продолжал болтать какую-то ерунду, и это было единственное, что он мог сделать. Говорить без остановки, говорить всё, что только придёт на ум, не прерываться... Это было слабым залогом того, что боль его друга уйдёт на второй план, что Лесьяр отвлечётся от неё, вслушиваясь в звуки Сашкиного голоса...
- ...А этой зимой у тебя будет американское совершеннолетие! Вот ведь круто, а? Можно будет отметить как-нибудь совершенно по-особенному. Времени ещё полно, мы ещё придумаем... И у Лизхен днюха зимой. Можно будет совместить, и...
Самым поганым было то, что эту боль Лесьяр должен был выдерживать от начала и до конца. После любого обезболивающего неизбежно наступал отходняк, приносящий ещё большие муки, чем сам приступ. Не было смысла даже вызывать врачей - они всё равно ничего не смогли бы сделать.
Раньше Лесьяр пытался ходить по больницам, но потом бросил это глупое дело. Ничего нового ему не сообщали - после всех обследований выходило, что так сильно спина болеть у него не могла. Однако она болела, и ничего нельзя было с этим поделать.
- ...Через год тётя умерла и мы переехали из Питера сюда. Вообще-то ты уже знаешь эту историю, да-а... Ярик, а я тебе расскажу вот что! Об этом я точно никогда не говорил. Когда я был мелким, я боялся, что все люди умрут из-за радиации. Причём что это такое я точно даже не знал. Но Лизхен рассказывала об этом какие-то жуткие вещи. И представь, как я охренел, когда увидел в магазине конфету, которая назвалась "Радиация"!..
Сашка убедился, что пальцы друга больше не дрожат, и разжал руки.
Он имел весьма недвусмысленное представление о том, что испытывал Лесьяр в такие моменты. Однажды Лиза выронила нож, которым собиралась резать мясо (нож был специально для этого подобран - длинный и остро заточенный), а Лесьяр сидел рядом и по инерции протянул руку, чтобы его поймать... В результате лезвие рассекло ему палец до кости. Кровь лилась ручьём, Саша с Лизой от ужаса лишились дара речи, а Лесьяр только пошутил что-то насчёт того, что ножик качественный и мясо режет хорошо.
Сашкина сестра тогда удивилась:
- Лесьяр, тебе что, не больно?..
- Не так, как обычно, - спокойно ответил парень.
А у Шуры едва волосы на голове не зашевелились. Он понял, про какое "как обычно" говорил его друг, и ужаснулся, представив, какой же должна быть та боль, если такое по сравнению с ней казалось чем-то незначительным, чем-то таким, на что не стоит обращать внимания.
- ...А знаешь, как клёво сказал Лужков в девяносто девятом году? "Тридцать процентов убийств в Москве - это пришельцы"! Кстати, мне Москва всё-таки не очень нравится. Питер прикольней...
Темы исчерпались как-то сами собой и пришлось вернуться к тому, с чего всё начиналось.
- Ярь, ты прости меня за Олеську, а? - попросил Саша. - Я же наоборот хотел... Ну...
- Я знаю... - Лесьяр тяжело вздохнул, приоткрывая глаза. - У нас с тобой просто разные понятия...
Договорить он так и не смог.
- Но ты не будешь больше на меня злиться? - спросил Шурик.
В ответ Лесьяр слабо шевельнул головой и скосил глаза сначала в левую, а потом в правую сторону. Ни на "да" ни на "нет" это похоже не было, но Сашка интуитивно понял, что имел в виду его друг, и пообещал:
- Больше - никогда.
И немного погодя всё-таки спросил:
- А тогда, на концерте... Тебе было так же плохо?
- Не настолько... - Лесьяр снова закрыл глаза и уже не увидел, как Сашка начал нервно теребить кончики своих волос.
***
- Шурка, ваши зае... забабахи мне жуть как надоели! - услышал Сашка, когда вернулся в свою комнату. Это Василий, оставшийся ночевать на свободном диване, высказывал своё недовольство.
- Ты о чём? - не понял Сашка.
- О Лесьяре. Пусть он колёса какие-нибудь кушать начнёт, а? Всех уже достал.
- Остынь... - Саша свалился на свою кровать и зарылся в одеяло. - Никого он не достал. Только тебя почему-то бесит. Почему, Вась? Он к тебе не лезет, на жизнь не жалуется, ничем не мешает...
Васька хмыкнул:
- Да-а-а, ничем! И умирать не умирает, и жить никому спокойно не даёт. А ты носишься с ним, как дурень с писаной торбой...
- Он мой друг!
- Я тоже был твоим другом. Больше пяти лет.
- Ты им и остался, - заверил Сашка.
- Угу... Я это заметил.
В голосе Василия прозвучал такой неприкрытый скепсис, что Шурка долго думал, чем бы его успокоить... А потом просто провалился в сон от сильной усталости.
***
Ураган обрушился на город в восемь часов утра.
Шквалистый ветер ломал ветви деревьев и рекламные щиты, дождь снова усилился и затопил дороги.
Выцветшее небо хмурилось, а в шуме ливня слышался приглушённый плач и крики... Впрочем... Они могли и не быть галлюцинацией, порождённой разбушевавшейся стихией. Но в то утро никто не отважился выйти из дома, чтобы проверить - так ли это было на самом деле...
16.03.2010
P.S.P.S.
«Бет не стоила мне ни пенса.
Ни одного усилия, даже танца.
Почему я прошу только сигарету, они мне уже «останься»?
Ослабляю галстук, они мне уже «разденься»?
Пап, я вырасту в мизантропа и извращенца,
Эти люди мне просто не оставляют шанса».
(с.)vero4ka
2007 год. Осень. Ночь с 8 на 9 сентября.
***
- Ну, как?! - глаза девушки, распахнувшей дверь перед парнями, горели огнём.
- Очаровательно, Марфа Васильевна! Очаровательно!.. - Шурик с изумительно правильной интонацией процитировал слова героя известной комедии и с высоко поднятой головой прошествовал в квартиру. За ним вошли Лесьяр и Василий, барабанщик "Феральности".
- О, Лизхен! - обратился Шурик к девушке, снимая с плеча чехол с гитарой. - Будь же благословенна та старая учительница, преподававшая тебе латынь. Сестра моя! Будь же благословенен дар твой складывать буквы в слова, а слова те в строки божественных песен! И случай... О, этой случай!.. Мы победили, Лизка.
- А-а-а!!!! - девушка с визгом бросилась брату на шею и буквально повисла на нём, крепко вцепившись в него руками. - Поздравляю-поздравляю-поздравляю!!!
Шура покачнулся, но устоял, похлопал сестру по спине и, получив от неё поцелуй, опустил её обратно на пол. Лиза тут же кинулась к Лесьяру. Виснуть на нём девушка не стала, но обняла крепко. Парень осторожно сомкнул руки на её лопатках.
- Поздравляю!
- Спасибо, Лиза...
Василий был третьим в "очереди на объятия". Он сам с радостной улыбкой шагнул навстречу девушке и нежно прижал её к себе.
- Васька, тебя тоже поздравляю! - сказала Лиза. - А где Толик?
Толиком звали клавишника "Феральности".
- Толик-нолик, как и всегда, дома, - откуда-то с кухни раздался в ответ голос Шуры. - Он же у нас самый маленький. Ему мама не разрешает задерживаться.
Вася было засмеялся, но девушка дёрнула его за бородку и серьёзно сказала:
- Что смешного? Родители - это святое. Ты бы пожил с детства один, как мы с Сашкой!.. Научился бы ценить маму с папой.
Парень попытался отцепить пальцы Лизы, но та держала крепко.
- Да я не поэтому смеюсь... - жалобно протянул он. - Ну сама подумай! Толик-нолик... Забавно же. Он ведь у нас и правда как нолик - такой же круглый.
- Лизхен! - позвал Саша. - Чего вы там с Васьком секретничаете? Мы с Яриком сейчас без вас начнём отмечать наш прекрасный взлёт.
- И то! - Лиза с деланной брезгливостью отпустила Васькину бороду - тряхнув пальцами, будто держала в руках хвостик мыши, - и пошла на зов брата.
Василий исподтишка показал девушке язык, разулся и отправился следом за ней.
Читать дальше.***
...Даже не верилось, что Лиза и Саша приходились друг другу родными братом и сестрой. Те люди, которые не знали о их родстве, зачастую воспринимали такую информацию как шутку - и было из-за чего.
Ребята казались слишком разными как внешне, так и внутренне. Их объединяла только общая худощавость и стройность фигур, высокий рост и позитивное отношение к жизни, но на этом все совпадения и заканчивались.
Сашка был красивым парнем. Приятной наружности, голубоглазый, с длинными волосами бледно-золотистого цвета, собранными в "хвостик"... В плане внешности Лиза ему проигрывала. Если черты лица Сашки отличались мягкостью и плавностью, то у его сестры можно было все кости черепа пересчитать. Она была похожа на голодную худую кошку - особенное сходство добавлял хищный разлёт бровей над тёмно-зелёными глазами и тонкие губы. При взгляде на неё казалось, что девушка либо пребывает в состоянии вечной злости на весь свет, либо она просто-напросто стерва. Это было, конечно же, совершенно не так... Но мало кто отваживался познакомиться с Лизой поближе, чтобы узнать это наверняка.
Свои чёрные от природы волосы Лиза стригла коротко, любимой её причёской являлась та, что называется в народе "взрыв на макаронной фабрике" - то есть попросту взлохмаченные пряди, торчащие во все стороны.
Выглядели ребята как одногодки, хотя Лиза была старше брата на три года - этой зимой ей исполнялось двадцать пять.
Лиза любила пошутить, повеселиться, но в душе всегда оставалась собранной и серьёзной. Она могла казаться открытой для мира, но только её брат знал, кто она такая на самом деле, что любит, чего боится, о чём переживает... Лиза прятала свои истинные чувства в себе, тогда как Сашка жил открыто, не стесняясь рассказывать о себе абсолютно ничего даже совершенно незнакомым людям. Он легко мог завести знакомство с первым встречным, находил общий язык со всеми и вообще не мыслил жизни без всяческих приколов и приключений...
Но и он умел быть вдумчивым, ответственным и не бросать слова на ветер.
Таланты они тоже как будто поделили поровну.
Саша умел играть на многих музыкальных инструментах и в большом количестве держал их у себя дома; в его коллекции даже была какая-то экзотическая "звенелка", состоящая из длинного стебля бамбука, закрытого с обеих сторон, внутри которого перекатывались мелкие камешки. Если трясти такую трубку с определённой частотой и наклоном, то камешки начинают перемещаться из одного конца в другой, тихо бряцая. Вроде бы легко, но дело осложнялось тем, что с верхней стороны бамбуковой трубки свисали привязанные на верёвочках ракушки, которые тоже начинали издавать звуки при тряске, соприкасаясь друг с другом. Короче говоря, из всех людей, побывавших в Сашкином доме и бравших эту вещь в руки, только он сам мог назвенеть на этой штуке какую-нибудь мало-мальски угадываемую мелодию.
С музыкой у Лизы отношения не сложились совершенно, зато она писала стихи, причём на всех языках, которые знала (а кроме родного русского она владела английским, французским, немецким и даже латынью). Для неё это было таким простым делом, будто кто-то невидимый диктовал ей строчки на ухо. Лизу очень любили её многочисленные знакомые - у многих из них имелись свои музыкальные группы, но им вечно не хватало текстов для песен. Девушка же делилась своими стихами легко и никогда не требовала чего-то взамен.
Несмотря на все эти и многие другие различия, брат с сестрой прекрасно ладили друг с другом и никогда не ссорились, даже в младшем возрасте... Да они и не могли по-другому - кроме их самих у них не было ни одного родного человека; даже двоюродная сестра их матери, опекавшая ребят в детстве, умерла год назад.
Они жили душа в душу и очень любили друг друга.
***
- Ой, а вы не сильно промокли? - спохватилась Лиза. - Может, полотенца дать?
Больше двух недель на дворе стояла плохая погода, а в последние два дня дождь и вовсе не прекращался.
- Неа, - ответил её брат. - Это только сверху. Мы в честь такой глобальной радости на такси домой ехали!
В качестве подтверждения своих слов он наклонился к Лизе и дал ей пощупать свою голову. Девушка провела ладонью по его чуть влажной макушке и кивнула.
- Ну, давайте тогда рассказывайте, как там что было! - попросила она.
Василий замахал руками:
- Это долго! Предлагаю начать отмечать, и уже в процессе...
- Вам лишь бы бухать... - скривилась Лиза, но тем не менее довольно проворно подставила свой бокал под алую струйку, текущую из горлышка открытой Васькой бутылки с вином.
- Ура-а-а! - разноголосо прокатилось над столом, соприкоснувшиеся на миг бокалы зазвенели, на скатерть пролились рубиновые капли.
- Между первой и второй наливай ещё одну! - съюморнул Сашка.
Налили, выпили.
- В общем, ничего такого особенного и не было.
Саша соорудил себе большой бутерброд с сыром и продолжил:
- Народу так се, как всегда там, ну разве что орги поактивней были. И не глючило почти ничего...
- Угу, в техническом плане было нормально, - поддержал Шурика Василий.
- Только Лесьяра снова колбасило, - закончил Саша и, вгрызаясь в бутерброд, пробормотал что-то ещё, но Лиза не разобрала его слов.
- Опять, да?.. - жалобно протянула она, взглянув на сгорбившегося за противоположным концом стола парня.
Лесьяр поймал её сочувствующий взгляд и чуть было не ответил "нет" по инерции. Он не любил жалость, особенно со стороны друзей.
Когда год назад Шурик предложил Лесьяру жить в этой квартире вместе с ним и его сестрой - "Места полно, что нам, жалко, что ли? Хоть навсегда оставайся!", - парень вообще не хотел говорить Лизе о своих проблемах со здоровьем. Даже придумал какую-то глупую отговорку, чтобы спать на полу, а не на предложенной ему кровати - удобной, но слишком мягкой... Потому что с первого взгляда он понял, что Лиза человек отзывчивый и добрый... А эти качества хороши лишь умеренных количествах. Лиза же просто излучала благожелательность. Обычно именно такие люди буквально достают окружающих своей чрезмерной заботой.
В конце концов так и случилось - однажды Шура рассказал сестре то, что скрывал его друг, и с тех пор Лиза довольно-таки часто интересовалась у Лесьяра, всё ли в порядке, не болит ли спина... Словами дело не ограничивалось, девушка вечно пыталась скормить ему какие-то таблетки (хотя после любых лекарств парню становилось только хуже), порывалась отвести его к своему знакомому массажисту и вообще раздувала проблему до вселенских масштабов.
- Это пройдёт... - сказал Лесьяр, опустив глаза.
Васька вдруг засмеялся:
- Но как же вовремя всё случилось! Лиз, ты б видела... Прям во время твоей песни... Он со сцены не сбежал, но таким голосом жутким запел - Лесьяр, ещё раз респект тебе за это, - что все подумали, будто это специально! Мы ж поэтому и победили... Его потом знаешь как хвалили все... Вот это прикол!..
- Придурок! - возмутилась Лиза. - Человек страдает, а ты...
- Что - я?.. Ему периодически хреновеет. Вот пусть хоть один раз пострадает ради дела. Подумаешь - спина поболела немного... Зато как клёво песню исполнил, а?
Лиза медленно сощурила глаза.
Сашка, прекрасно знакомый с нравом своей сестры, шарахнулся вместе со стулом в сторону - он сидел как раз рядом с Василием и совершенно не хотел случайно оказаться в эпицентре бури, грозившей разразиться с минуты на минуту.
- Сейчас кто-то придёт! - вдруг заявил Лесьяр.
Лиза удивлённо уставилась на него:
- Кто?..
- Не знаю, - пожал плечами парень. - Вы никого не ждёте?
- Нет! - в один голос ответили Сашка с Лизой.
- А откуда ты знаешь? - спросила девушка.
Лесьяр задумался и начал поправлять фенечки на руках.
- Да нет... не знаю... мне просто показалось...
- Оу, очередной приступ ясновидения? - заинтересовался Сашка, вспомнив, что его друг и раньше иногда "предсказывал" всякие вещи, которые потом действительно случались. Правда, сам Лесьяр ни во что такое не верил и считал происходящее простыми совпадениями.
Вот и сейчас он отмахнулся от слов Шурика:
- Всё шутишь...
Василий воспользовался заминкой, чтобы в третий раз разлить вино по бокалам.
- Когда кажется - креститься надо, - вспомнил он старинную поговорку. - Ну, ещё по одной?
И тут в дверь позвонили...
***
Открывать пошла Лиза, и через минуту до ушей ребят донёсся её радостный визг:
- А-а-а, Оле-е-еська!!!
В коридоре завозились, невидимая Олеська что-то тихо отвечала и смеялась.
- Ух! - оживился Сашка. - Олеся - это хорошо! Вась! Это ж для нас очень хорошо!..
- Если это та самая Олеся, - возразил Василий.
Лесьяр бросил тревожный взгляд на дверь, ведущую в коридор.
- А кто это? - спросил он у Шуры.
- Это очень хорошая девушка, - серьёзно ответил тот. - Добрая и красивая.
- Добрая и красивая... - Васька мечтательно прикрыл глаза. - Очень...
Саша покосился на барабанщика и продолжил:
- Ярик, ты просто должен с ней подружиться.
- Зачем? - напрягся Лесьяр.
- Она прекрасный человек, - Сашка немного задумался, словно подбирая слова. - Я давно её знаю, и мне было бы приятно, если бы вы с ней нашли общий язык.
- Проходи, Леся! - раздался из прихожей голос Лизы. - Мы все на кухне сидим.
- Все - это кто? - в дверном проёме возникла улыбающаяся курносая блондинка действительно милой наружности.
- Ха-а-ай! - в один голос пропели Шурик с Васькой.
- Так, вы знакомы, - засуетилась Лиза, прошедшая на кухню следом. - Ты только Лесьяра не знаешь. Лесьяр, - девушка кивнула в сторону парня, - наш друг, они с Сашкой и Васей в одной группе играют. Лесьяр, а это Олеся, - теперь Лиза указала на гостью. Та перебила подругу:
- Олеся, вольный художник и бродяжка. Приятно познакомиться!
- Вы правда художник? - неожиданно спросил Лесьяр.
- Ну да... - Олеся пожала плечами. - И это... ко мне на "ты" можно. Даже нужно...
Лесьяр ничего не ответил.
- Олеська, садись с нами, чего стоишь-то? - предложил Шурик.
Она только засмеялась:
- Куда? На холодильник, что ли?
- Ко мне на колени, - Васька подмигнул девушке и заулыбался. Олеся ласково пригладила рукой "ёжик" на его голове.
- Нет, мы сейчас подвинемся, - решила Лиза, - и все нормально уместимся. Сашка, принеси стул из зала...
- А в честь чего гуляете? - Олеся окинула взором стол и правильно оценила ситуацию.
- Сейчас мы тебе всё расскажем! - пообещал Сашка, задержавшись в дверях. - Ты же столько всего не знаешь... Когда ты последний раз в Москве была, год назад?..
***
- Так... А давайте теперь выпьем за... за что бы такое выпить?.. - язык у Шурика ещё не заплетался, но мысли уже чуть-чуть путались. - Да! За Башлачёва!
- Я больше не буду, - Лесьяр отрицательно мотнул головой, когда Василий протянул ему бокал.
- Ты СашБаша не уважаешь? - изумлённо спросил Васька.
- Уважаю... - Лесьяр устало вздохнул. Сейчас барабанщик, очень любящий всяческие алкогольные напитки, начнёт возмущаться и злиться.
И точно:
- А чё тогда - "не буду"? - Васька нахмурился и как-то нехорошо улыбнулся.
- Потому что не хочу.
- Значит, нас не уважаешь, - сделал вывод Василий и поставил отвергнутый Лесьяром бокал на стол. - Трезвенник и язвенник, блин...
- И вас уважаю, - терпеливо начал объяснять "трезвенник". - Просто пить больше не буду. Это уже становится бессмысленным. И мне лично это не нужно...
- Правильно! - Олеся подпёрла голову ладонью и тоскливо взглянула в окно. - Ничем хорошим это всё не закончится. Сейчас нажрёмся, подерёмся, остаток ночи проведём в ментовке... И это будет ещё самым лучшим вариантом развития событий.
- Не, Леся! - возразил Васька. - Самым лучшим вариантом было бы повторение того дня, когда пару лет назад твои картины в Питере попали на выставку, и...
Олеся показала парню кулак:
- Заткнись!
Василий сдавленно захихикал:
- Но это было так прикольно! До сих пор на ржач пробивает, как вспоминаю...
- Да что у вас там пр-р... произошло? - Лиза была самым неустойчивым к алкоголю человеком и уже изрядно захмелела.
- Ничего! - отрезала Олеся. - Он был бухой и ему наглючило!
- Ладно, пойдёмте в зал, что ли, - предложил Сашка. - Телек посмотрим, поболтаем... Никто же спать ещё не собирается?
- Нафиг телек, - скривилась Лиза. - Лесьяр, расскажи что-нибудь, а? Ну, что-нибудь такое... Мистическое... Из тех историй, которые тебе бабки всякие рассказывали, когда вы с Сашкой по деревням ездили.
- Ну... Хорошо, - согласился Лесьяр. - Есть какие-нибудь особые пожелания?
- Нет!
Лесьяр заправил за ухо прядь волос, подумал немного и начал:
- Эта история произошла около сотни лет назад. В одной деревне проживала цыганская семья, и они почему-то всегда хоронили своих умерших родственников только в закрытых гробах, а на могилу потом клали серебряные монеты...
Васька скептически хмыкнул и встал из-за стола.
Подобные байки ему никогда не нравились, а эта к тому же была слишком банальной. Сейчас Лесьяр скажет, что однажды монеты на могилу положить забыли, человек в гробу превратился в монстра, в ближайшее полнолуние восстал из мёртвых и сожрал всё население деревни.
- ...По соседству с цыганами жила русская семья - мать, отец и дочь. У цыган же был сын, и молодые люди...
- ...Они любили друг друга? - предположила Лиза.
- Нет, - отрезал Лесьяр. - Они были лучшими друзьями.
- Это будет скучная сказка... - пробормотал Василий, подходя к форточке и раскуривая сигарету.
Лесьяр тем временем продолжал:
- ...Однажды зимой юноша пошёл на охоту и не вернулся. Его искали всей деревней...
Сашка подсел поближе к Олесе и тихо сказал ей на ухо:
- Лесь, у меня к тебе дело есть. Серьёзное. Пойдём, расскажу...
- А тут нельзя? - укоризненно прошептала девушка. - Сказка интересная.
- Нет. Ну пойдём, пожалуйста... Я тебе два слова скажу - и вернёмся.
Олеся неохотно поднялась со стула, и ребята тихо вышли в коридор.
Вернулись они вовремя - Лесьяр как раз перешёл к кульминации сюжета.
- ...Девушка сидела у себя дома и смотрела сквозь замёрзшее окно на снежные просторы. Её родители ушли на поиски пропавшего, запретив своей дочери выходить на улицу и открывать дверь кому бы то ни было... И вдруг девушка увидела одинокую человеческую фигуру, бредущую к деревне со стороны леса. Не сразу она узнала в этом человеке своего друга! С того дня, как он пропал, прошло уже немало времени, почти не было надежды, что он мог остаться в живых. Когда парень подошёл совсем близко, девушка не смогла сдержать радостного возгласа и побежала к двери, чтобы впустить друга в дом. Но когда он ступил на порог, девушка поняла, что... - Лесьяр уставился остекленевшим взглядом в стену, а его тихий, как всегда во время таких рассказов, голос стал глуше. - ...Что это не живой человек, а труп, поднятый какой-то ужасной силой...
- Ай! - сдавленно вскрикнула Лиза.
- ...На коже явственно проступали следы тлена, горло было перегрызено каким-то хищным зверем, голова чудом держалась на окровавленной шее... Мертвец протянул к девушке руки, и она без чувств упала на пол...
- А если он её сожрал, то кто же рассказал тебе эту историю? - усмехнулся Василий.
- Он её не сожрал!
Лесьяр поморщился и продолжил:
- Она вскоре пришла в себя и увидела своего отца. Тот стоял с топором над телом её друга. Голова цыгана была отрублена.
- Ужас... - Лиза спрятала лицо в ладони.
- Потом отец рассказал дочери, что в цыганской семье не зря зародился обычай хоронить мертвецов в закрытых гробах - ведь после смерти им следовало отрубать головы. В противном случае человек рано или поздно являлся к тому, кого любил при жизни, чтобы забрать его с собой. Отец девушки знал об этом и искал тело парня, чтобы отсечь ему голову и похоронить так, как полагается...
- Ага-а-а, они всё-таки любили друг друга! - торжествующе воскликнула Лиза, подловив Лесьяра на слове.
- В смысле дружбы - да... - Лесьяр начал задумчиво разглядывать потолок.
Олеся дёрнула Сашку за рукав, и когда тот наклонился, прошептала:
- Клинический случай!..
- Ну и я о том же, - отозвался Саша.
***
Ребята ещё довольно долго бодрствовали: разговаривали, вспоминали какие-то случаи из жизни, даже пару песен спели - тихо, чтобы не разбудить соседей.
Наконец Олеся собралась уходить домой. Лиза пыталась уговорить подругу остаться переночевать, но решение было окончательным и бесповоротным. Главным аргументом стало то, что дождь стих и почти закончился, а наутро мог снова перерасти в ливень.
- Парни, только у меня к вам неприличная просьба будет. Пусть кто-нибудь меня проводит, - попросила Олеся. - Одной стрёмно идти, ночь всё-таки.
- А чем эта просьба неприлична? - удивился Васька.
Олеся ухмыльнулась:
- Фактом своего существования. Согласись, тебе сейчас гораздо больше хочется тут остаться, чем идти под дождь на улицу и меня провожать.
- Ну-у-у... - протянул Васька, потирая пальцами бородку, - Вообще-то... Да.
Сашка приобнял девушку за плечи:
- Олеська, забей париться. Лесьяр тебя проводит. Ярик, ты же не будешь против, а? Ты среди нас самый трезвый... И вообще, ты же любишь делать добрые дела!
- Хорошо, - согласился Лесьяр.
Особого энтузиазма в его голосе Олеся не услышала, но всё равно обрадовалась.
***
- Мне Шурка рассказал, что ты тоже хорошо рисуешь, - сказала Олеся, когда они вдвоём с Лесьяром вышли за дверь.
- Да?.. Возможно... - рассеянно отозвался парень.
В подъезде было темно, идти приходилось буквально наощупь.
На улице тоже стояла тьма - небо вновь заволокло тучами, из которых сыпал мелкий дождик. Какой-то свет давали уличные фонари, но работали они не все.
Олеся разочарованно вздохнула и вытащила из сумочки зонтик.
- Дождь задолбал... Лесьяр, иди сюда! Будешь зонт держать, я тебя под руку возьму - так и пойдём, а то вымокнем.
- Нет, спасибо, - отказался парень. - Я так...
- Промокнешь!
- Ничего. Я люблю дождь.
Олеся раскрыла зонт.
- У Шурки в комнате пейзаж висит - это же твой, да? - продолжила она начатый прежде разговор.
- Да.
- А ты где-нибудь учился рисовать?
- Нет.
- Я тоже. Но с детства очень это дело любила. Рисовала буквально каждый день... Эй, нам вон в тот переулок! Так вот... о чём я... В общем, училась сама. А теперь мои работы на многих выставках побывали. Даже занимали призовые места! Это здорово. Я горжусь собой.
- Да, этим действительно можно гордиться, - согласился Лесьяр, почувствовав, что девушке важен ответ.
- А ты не выставлялся нигде? Или, там, в конкурсах каких-нибудь участие не принимал?
- Нет.
- Почему?
- У меня нет таких амбиций.
- Ну, я же не говорю о победе! - воскликнула Олеся. - Хотя бы просто попробовать... Показать людям свои картины...
- Мне это не интересно.
- Странно, - улыбнулась Олеся, взглянув на парня. - Мне всегда казалось, что человек начинает заниматься творчеством ради того, чтобы выделиться из толпы, показать, на что способен...
- Это применимо далеко не ко всем, - ответил Лесьяр.
- А в чём смысл рисовать картины и прятать их в стол?.. Представь, что было бы, если бы Леонардо да Винчи скрывал свои полотна.
- Но я-то не да Винчи.
- Это понятно! Ты - это ты. Лесьяр...
- Зорин, - отозвался парень.
- Лесьяр Зорин. Прекрасно. И твоё имя тоже может стать известным! Я же видела ту твою картину... И могу с уверенностью сказать, что ты талантливый человек. А вот другие никогда этого не узнают, если ты не предпримешь никаких попыток заявить о себе. А вдруг людям понравится? Вдруг они увидят в твоих картинах что-то великое, способное вести за собой...
Парня аж передёрнуло.
- Нет, спасибо. - пробормотал он. - Меньше всего мне хотелось бы вести за собой толпу.
- Ты меня не понимаешь! - Олеся топнула ногой по луже. В свете фонарей грязные брызги показались золотыми искорками.
- Понимаю, - возразил парень. - Ты хочешь доказать мне целесообразность "выхода в свет" для человека искусства. И со своей точки зрения ты права, но...
- Но - что?
- Есть и другая точка зрения. Есть люди, для которых нормой является творчество ради самого творчества. Они получают полное моральное удовлетворение от созидания и не нуждаются во мнении зрительских масс.
- Ты это о себе говоришь? - поинтересовалась Олеся.
- И о себе тоже.
Девушка улыбнулась.
- Прямо как с листа читаешь. Где так здорово научился предложения строить?
Парень ничего не ответил.
- Но всё равно ты не прав, - гнула свою линию Олеся. - И получается так, что ты сам себе врёшь.
Лесьяр заинтересованно посмотрел в её сторону.
- Да-да, именно, - кивнула головой девушка, заметив его взгляд. - А как же группа твоя, Лесьяр? Вы с Шуркой и остальными выступаете, причём успешно! У вас уже наверняка свои поклонники есть. А дальше - больше, на всероссийский уровень выйдете... Скажешь, это будет не ради "мнения масс"?
Пришла очередь Лесьяра смеяться.
- Олеся, мы - довольно плохонькая группа, коих много. О всероссийском уровне речь даже не идёт и вряд ли когда-то можно будет всерьёз говорить об этом.
- Ты уходишь от ответа!
- Ответ прост: да, это тоже не ради кого-то. Это для себя.
- А зачем тогда выступления? Я не понимаю. Сидели бы в подвале и лабали потихонечку...
- Сидеть в подвале - это другое...
- Да, конечно, ведь там нет аплодирующей толпы! Вот и неинтересно так играть.
- Мне интересно играть всегда, - довольно сурово отозвался Лесьяр.
- Но на сцене оно всё-таки больший кайф приносит! - язвительно заметила Олеся.
- Да, - неожиданно согласился парень.
Глаза девушки торжествующе блеснули.
- Только дело тут не в честолюбии, как ты полагаешь... - Лесьяр замолчал и начал на ходу заплетать волосы в косичку, отирая с лица намокшие и прилипшие пряди.
Олеся недоверчиво сощурилась.
- Ну а в чём же тогда?
- Я боюсь обидеть тебя ответом.
- А ты не бойся. Говори.
- Это выше твоего восприятия, потому что ты не музыкант. Ты просто не сможешь понять это.
- Всё?
- Всё.
Девушка задумалась, а потом уточнила:
- И дело точно не в том, чтобы люди хлопали в ладоши и кричали: "браво!"?
- Да.
Лесьяр заплёл косу так, что к концу она постепенно истончалась, пока не достигла толщины в пару волосков. Но и эти волоски оказались переплетены между собой, поэтому косичка держалась прочно и не распадалась, хоть и не была завязана резинкой. Напротив, теперь парню нужно было потрудиться, если бы он захотел вновь распустить волосы.
- Слушай, а ты долго волосы отращивал? - спросила Олеся, внимательно наблюдавшая за процессом.
- Примерно три года.
- А никогда не было желания их отстричь? Летом ведь наверняка мешаются, когда жарко!
- Нет.
Девушка понимающе кивнула и добавила:
- Цвет очень красивый. Как крыло ворона...
- Они крашеные, - Лесьяр перекинул косу через плечо и вновь сунул руки в карманы.
- Да? А свой цвет у тебя какой?
- Это неинтересно.
Олеся приподняла бровь.
- Если бы было неинтересно - я бы и не спрашивала. Ну ладно... Не говори, если не хочешь...
Они шли по тёмному проулку, напоминающему бесконечный лабиринт. Хорошо, что из-за туч выглянула Луна, иначе можно было бы запросто свалиться в лужу, а то и вовсе переломать ноги, споткнувшись о строительный мусор, частенько встречающийся на пути.
- Добрый ты человек, Лесьяр, - вздохнула Олеся. - Не побоялся пойти проводить меня, не послал куда подальше...
- Это было бы неприлично с моей стороны, - отозвался парень.
- Да ладно! Ты меня в первый раз увидел, мы не друзья - что тебе мешало просто отказаться?
Лесьяр пожал плечами.
- Ты очень хороший человек, - подытожила Олеся.
- Не говори так. Ты меня не знаешь.
В словах Лесьяра прозвучала какая-то скрытая злость... и горечь. Девушка кинула взгляд в его сторону.
- А ты сам себя знаешь? Я хотя бы могу судить об этом, потому что смотрю со стороны.
Парень молчал.
Олеся тоже немного помолчала, а потом всё-таки решила высказать своё мнение:
- Сначала мне казалось, но теперь я вижу ясно... Лесьяр, что с тобой? Отчего ты такой дикий и недоверчивый? И почему ты всё время пытаешься себя принизить? Это что, какая-то изощрённая форма мазохизма? Ты не производишь впечатление слабого человека, который не верит людям и считает себя пустым местом.
- Я не считаю себя пустым местом.
- Угу. Всё понятно. Мне ты тоже не веришь.
- Потому что тобой сейчас движет желание сделать приятное человеку, оказавшему тебе помощь. Но можно было бы ограничиться словом "спасибо". Нельзя судить о человеке по одному его поступку. Олеся, люди не всегда такие, каковыми кажутся. Даже в большинстве случаев - именно не такие. Они могут казаться хорошими, добрыми... А потом...
Девушка отмахнулась:
- Всё, ты можешь дальше не продолжать. Я знаю, что ты скажешь. Ты скажешь, что потом человек рано или поздно покажет своё истинное лицо, бла-бла-бла... Приведёшь какой-нибудь пример... Только не надо говорить, что в глубине души ты можешь оказаться маньяком и специально решил меня проводить, чтобы прирезать в какой-нибудь глухой подворотне. Это будет глупый и неубедительный пример. По тебе же сразу видно, что ты не можешь совершать зло. Ты думаешь, я не знаю, какие бывают люди?.. Да знаю я всё. Меня столько раз предавали, подставляли, лгали мне... Я умею разбираться в людях. Ты - прекрасный человек. Ну, давай я расскажу тебе, какой ты, раз ты сам не видишь? Ты добрый, умный. Ты талантливый художник и музыкант... а ещё ты очень красивый парень, Лесьяр...
- Это не смешная шутка.
Лесьяр остановился и сложил руки на груди.
- Это не...
- Если ты станешь и дальше продолжать этот разговор, я буду вынужден отказаться сопровождать тебя дальше.
- А и не надо! - запальчиво воскликнула Олеся. - Мы уже почти пришли, вон там мой дом стоит... Ладно, мне ты не веришь. Но ведь у тебя есть друзья! Неужели они никогда не говорят тебе, какой ты замечательный?.. Эй, я с тобой говорю! - девушка так и не дождалась ответа и подошла к Лесьяру почти вплотную. Парень инстинктивно отстранился, но Олеся поймала его за рукав плаща. - Лесьяр, у тебя девушка есть? Неужели и от неё ты не можешь слушать добрые слова в свой адрес, скажи?
Но Лесьяр так и не проронил ни слова.
- О, ну тогда тебе нужно срочно девушкой обзавестись! - Олеся хитро подмигнула, верно истолковав его молчание.
- Спасибо за совет, - мрачно поблагодарил Лесьяр. - Я, пожалуй, пойду.
- Подожди!.. - Олеся ещё сильнее вцепилась в его рукав. - Послушай... Ты на самом деле мне нравишься. Я серьёзно! Я не шучу...
Лесьяр молчал и смотрел мимо девушки на далёкий фонарь, мерцающий тусклым светом. Ветер качал плафон, тихо скрипели расшатанные крепежи. Иногда лампочка гасла, иногда внутри неё вспыхивало синеватое электрическое пламя.
Он почувствовал, что слабая боль в спине, начавшаяся минут десять назад, постепенно набирает силу.
"Интересно, к чему бы... Дождь закончится - или Москву накроет шторм?"
Происходящее так явственно напомнило Лесьяру события прошлогодней давности, что он не смог удержаться от того, чтобы не встряхнуть головой, как делал всегда, когда думал о чём-то нехорошем. От этого мысли действительно разлетались в разные стороны, как мухи.
Олеся осторожно прижалась к нему и нежно промурлыкала:
- Ты ведь зайдёшь ко мне, правда? Тут слишком холодно, ты совсем замёрз...
Рука девушка легла ему на спину, и это вернуло Лесьяра к реальности.
- Нет! - почти закричал он и дёрнулся, высвобождаясь из объятий.
***
Саша проснулся от того, что кто-то с силой тряхнул его за плечо.
С трудом продрав глаза, парень увидел перед собой Лесьяра. Лунный свет неровными полосами ложился на его лицо, чёрные глаза друга лихорадочно блестели, с волос стекали капли дождя, а руки были настолько холодны, что Сашка чувствовал это и сквозь одеяло.
Происходящее напоминало какой-то кошмарно-сюрреалистический сон.
Лесьяр снова начал трясти Шурика и страшным голосом прорычал:
- Просыпайся!
Теперь Сашка подумал, будто случилось что-то экстраординарное типа пожара или землетрясения, но всё равно не смог подняться - так и остался сидеть на кровати, ошарашенно глядя на явно обозлённого чем-то друга.
Чертыхаясь, Лесьяр за руку вытащил Шуру на кухню и буквально швырнул на стул.
- Когда ты перестанешь подсовывать мне своих девок?! - злобно прошипел он, низко склонившись к Сашке и впиваясь острыми пальцами ему в предплечья.
Шурик взглянул в побледневшее лицо друга и протянул руку к его волосам:
- Опять спина болит, да?..
Лесьяр отшатнулся от Сашки к стене, будто тот с силой ударил его под дых, а не задал обычный вопрос полным доброты и сочувствия голосом.
- Прости меня... Прости-и-и... - парень с тихим стоном сполз по стене вниз и исступлённо заскрёб ногтями пол.
- Тише, тише... - Шурик успел поймать руки друга прежде, чем тот переключился бы с царапания линолеума на собственное лицо, как бывало обычно. - Ох и звереешь же ты во время приступов, дружище!..
Лесьяр с силой вдохнул воздух и закусил нижнюю губу, чтобы жалобный скулёж, зарождающийся где-то в глубине его горла, не прорвался наружу. Мышцы непроизвольно сократились, заставив тело дёрнуться.
Сашка ещё крепче прижал несчастного к полу и продолжил уже более спокойно:
- Хорошо, что это не всегда так. Только перед ураганом или цунами... А то бы ты нас всех поубивал, ага... Хотя правильно бы сделал вообще-то. Значит, завтра случится глобальный пипец, да? Ярь, слышишь меня? Завтра, да? Странно... Штормового предупреждения я вроде бы не слышал... Ох... И хорошо, что настолько хреново тебе бывает только в таких случаях. Видишь, во всём есть свой позитив!..
Сашка продолжал болтать какую-то ерунду, и это было единственное, что он мог сделать. Говорить без остановки, говорить всё, что только придёт на ум, не прерываться... Это было слабым залогом того, что боль его друга уйдёт на второй план, что Лесьяр отвлечётся от неё, вслушиваясь в звуки Сашкиного голоса...
- ...А этой зимой у тебя будет американское совершеннолетие! Вот ведь круто, а? Можно будет отметить как-нибудь совершенно по-особенному. Времени ещё полно, мы ещё придумаем... И у Лизхен днюха зимой. Можно будет совместить, и...
Самым поганым было то, что эту боль Лесьяр должен был выдерживать от начала и до конца. После любого обезболивающего неизбежно наступал отходняк, приносящий ещё большие муки, чем сам приступ. Не было смысла даже вызывать врачей - они всё равно ничего не смогли бы сделать.
Раньше Лесьяр пытался ходить по больницам, но потом бросил это глупое дело. Ничего нового ему не сообщали - после всех обследований выходило, что так сильно спина болеть у него не могла. Однако она болела, и ничего нельзя было с этим поделать.
- ...Через год тётя умерла и мы переехали из Питера сюда. Вообще-то ты уже знаешь эту историю, да-а... Ярик, а я тебе расскажу вот что! Об этом я точно никогда не говорил. Когда я был мелким, я боялся, что все люди умрут из-за радиации. Причём что это такое я точно даже не знал. Но Лизхен рассказывала об этом какие-то жуткие вещи. И представь, как я охренел, когда увидел в магазине конфету, которая назвалась "Радиация"!..
Сашка убедился, что пальцы друга больше не дрожат, и разжал руки.
Он имел весьма недвусмысленное представление о том, что испытывал Лесьяр в такие моменты. Однажды Лиза выронила нож, которым собиралась резать мясо (нож был специально для этого подобран - длинный и остро заточенный), а Лесьяр сидел рядом и по инерции протянул руку, чтобы его поймать... В результате лезвие рассекло ему палец до кости. Кровь лилась ручьём, Саша с Лизой от ужаса лишились дара речи, а Лесьяр только пошутил что-то насчёт того, что ножик качественный и мясо режет хорошо.
Сашкина сестра тогда удивилась:
- Лесьяр, тебе что, не больно?..
- Не так, как обычно, - спокойно ответил парень.
А у Шуры едва волосы на голове не зашевелились. Он понял, про какое "как обычно" говорил его друг, и ужаснулся, представив, какой же должна быть та боль, если такое по сравнению с ней казалось чем-то незначительным, чем-то таким, на что не стоит обращать внимания.
- ...А знаешь, как клёво сказал Лужков в девяносто девятом году? "Тридцать процентов убийств в Москве - это пришельцы"! Кстати, мне Москва всё-таки не очень нравится. Питер прикольней...
Темы исчерпались как-то сами собой и пришлось вернуться к тому, с чего всё начиналось.
- Ярь, ты прости меня за Олеську, а? - попросил Саша. - Я же наоборот хотел... Ну...
- Я знаю... - Лесьяр тяжело вздохнул, приоткрывая глаза. - У нас с тобой просто разные понятия...
Договорить он так и не смог.
- Но ты не будешь больше на меня злиться? - спросил Шурик.
В ответ Лесьяр слабо шевельнул головой и скосил глаза сначала в левую, а потом в правую сторону. Ни на "да" ни на "нет" это похоже не было, но Сашка интуитивно понял, что имел в виду его друг, и пообещал:
- Больше - никогда.
И немного погодя всё-таки спросил:
- А тогда, на концерте... Тебе было так же плохо?
- Не настолько... - Лесьяр снова закрыл глаза и уже не увидел, как Сашка начал нервно теребить кончики своих волос.
***
- Шурка, ваши зае... забабахи мне жуть как надоели! - услышал Сашка, когда вернулся в свою комнату. Это Василий, оставшийся ночевать на свободном диване, высказывал своё недовольство.
- Ты о чём? - не понял Сашка.
- О Лесьяре. Пусть он колёса какие-нибудь кушать начнёт, а? Всех уже достал.
- Остынь... - Саша свалился на свою кровать и зарылся в одеяло. - Никого он не достал. Только тебя почему-то бесит. Почему, Вась? Он к тебе не лезет, на жизнь не жалуется, ничем не мешает...
Васька хмыкнул:
- Да-а-а, ничем! И умирать не умирает, и жить никому спокойно не даёт. А ты носишься с ним, как дурень с писаной торбой...
- Он мой друг!
- Я тоже был твоим другом. Больше пяти лет.
- Ты им и остался, - заверил Сашка.
- Угу... Я это заметил.
В голосе Василия прозвучал такой неприкрытый скепсис, что Шурка долго думал, чем бы его успокоить... А потом просто провалился в сон от сильной усталости.
***
Ураган обрушился на город в восемь часов утра.
Шквалистый ветер ломал ветви деревьев и рекламные щиты, дождь снова усилился и затопил дороги.
Выцветшее небо хмурилось, а в шуме ливня слышался приглушённый плач и крики... Впрочем... Они могли и не быть галлюцинацией, порождённой разбушевавшейся стихией. Но в то утро никто не отважился выйти из дома, чтобы проверить - так ли это было на самом деле...
16.03.2010
P.S.P.S.
«Бет не стоила мне ни пенса.
Ни одного усилия, даже танца.
Почему я прошу только сигарету, они мне уже «останься»?
Ослабляю галстук, они мне уже «разденься»?
Пап, я вырасту в мизантропа и извращенца,
Эти люди мне просто не оставляют шанса».
(с.)vero4ka
@темы: Шаман, Чужое творчество, Повесть, Лесьяр, Стихи, Фото