...Это не то чтобы словесная зарисовка - скорее просто рассказ о переломном моменте в жизни Лесьяра. Но рассказ не как литературное произведение, а как пересказ, что ли... В общем, не думаю, что это стоит оценивать с точки зрения красоты повествования - скорее как голую информацию.2005 год.***
...Вот ведь что странно – раньше Лесьяра не тянуло к музыке совершенно (разве что слушать, но для этого ведь и особого ума не надо), а в компании хиппи ему вдруг страстно захотелось научиться играть на гитаре самому. Зачем?.. На этот вопрос парень ответа не знал, но чувствовал какую-то глухую тоску в душе всякий раз, когда кто-нибудь начинал перебирать гитарные струны.
Может быть, такое желание у Лесьяра возникло потому, что тут, считай, все умели играть – пусть не виртуозно, но всё-таки умели. Даже многие девушки, что уж говорить о парнях. По всему выходило, что овладеть этим мастерством было несложно, но Лесьяр никак не мог попросить кого-нибудь научить его играть. И ведь парень знал, что тот же Шаман, к примеру, хорошо к нему относился и вряд ли бы отказал в просьбе, но почему-то оторопь брала даже при мысли об этом. Так что Лесьяру оставалось лишь молча наблюдать за тем, как играли остальные и просто верить, что когда-нибудь он тоже сможет взять в руки гитару не только затем, чтобы подать её кому-то. Впрочем, он пообещал себе, что если выдастся случай…
Читать дальше.Случай выдался сравнительно быстро. К компании хиппи прибился очередной новенький, совсем молодой ещё мальчишка лет пятнадцати по имени Игорь. Его даже принимать сначала не хотели: «Мы здесь все совершеннолетние, а вот с тобой проблемы могут быть», но парень всё-таки остался. Он в отличие от Лесьяра был весёлым, решительным и, кажется, совершенно ничего и никого не боялся. Не боялся он и попросить Шамана научить его на гитаре играть. И Шурик, конечно, легко согласился.
Лесьяр, невольно подслушавший разговор ребят об этом, как бы невзначай спросил:
- Можно я тоже посмотрю?
Он зря притворялся равнодушным. Шаман всё понял... но виду не подал.
Шурик показывал, как правильно держать гитару, куда ставить пальцы, как зажимать струны… Вскоре у его подопечных стало всё получаться.
Впрочем, Игорю скоро всё это надоело.
А Лесьяр, напротив, втянулся, несмотря на то, что пальцы левой руки сначала чесались, потом болели, а потом и вовсе как будто онемели и потеряли былую чувствительность. Вообще-то для кинестетика, воспринимающего мир в основном тактильно, кончики пальцев – это вторые глаза, и парню было сложно привыкнуть к тому, что «видит» он теперь не так хорошо… Но он от своей цели не отступился.
Шаман, видя такое рвение, часто повторял:
- Ну, смотри! Ты великим музыкантом должен стать. Не обмани мои надежды!.. Знаешь, мы потом тебе экзамен устроим. Пойдём с тобой куда-нибудь на площадь, будешь играть, а я посмотрю, как народ отреагирует. Если понравится – молодец, считай, экзамен сдал.
- А если нет?..
- Ну… Тогда на другую площадь пойдём. Это ж будет сильный удар по моему самолюбию! – смеялся Сашка.
***
Но получилось так, что «экзамен» Лесьяру выпало сдавать раньше, чем это задумал Шурик.
С тех пор, как он начал учиться играть, его тянуло всё время находиться рядом с гитаристами из своей компании – в тот момент, когда они были «при деле». Поэтому Лесьяр стал часто ходить вместе с ребятами на аск, где подолгу стоял рядом с играющими и внимательно смотрел, как бегают их пальцы по струнам. Ему не мешали, не ругали за безделье. Всё равно уже похолодало, с заказными портретами, которые парень рисовал на улицах, пришлось завязать, а за другую работу, когда она подворачивалась, парень брался всегда и на шее коммуны не сидел. Так что упрекнуть его было не в чем.
Конечно, Лесьяр больше всего любил смотреть, как играл Сашка, но его самого с собой охотнее брал Маис.
- Мне с тобой спокойнее, - говорил тот. – Ты во-о-он какой, всё хулиганьё бояться будет. Ты – моя «крыша»!..
Лесьяр в ответ на такое лишь посмеивался. Да кто мог его испугаться? И кого он мог хоть как-то защитить?.. Но по сравнению с Маисом он выглядел действительно внушительно. Маис был не очень высоким, дико тощим (уж на что худым был Лесьяр, но этот парень давал ему фору и точно подходил под описание «кожа да кости»), а ещё он обладал поразительной способностью притягивать неприятности. Если где-то устраивали облаву менты, он был первым, кого им удавалось поймать. Если он шёл куда-то один, в девяти случаях из десяти на его пути обязательно встречался кто-то озлобленный и жаждущий драки – прямо здесь и сейчас, в эту же секунду...
И хоть Лесьяр мало верил, что смог бы помочь в случае чего, но с ним Маис явно чувствовал себя комфортнее.
Однажды они вышли аскать в подземный переход одного небольшого городка, куда прибыли этим же днём.
Маис почему-то заметно нервничал, причём, как заметил Лесьяр, всю дорогу с прошлого «места дислокации» - будто заранее знал, что в новом городе его не ждёт ничего хорошего.
Всё разъяснилось потом, когда, спев несколько песен, Маис вдруг замолк на полуслове и испуганно взглянул в дальний конец перехода. Лесьяр посмотрел туда же, но ничего страшного или опасного не заметил. Маис тем временем сунул ему гитару в руки:
- Мне надо исчезнуть! Прямо сейчас!
Лесьяр по инерции взял инструмент, а Маис быстрым шёпотом продолжил:
- Там моя мать, понимаешь? Вон идёт… Она не заметила меня ещё, а я дома три года не был. Ну?.. Как я ей на глаза покажусь?.. Лесьяр, что ты стоишь? Сыграй что-нибудь, давай! Ты ж умеешь теперь!
И Маис скрылся в толпе, бросив напоследок:
- Скоро вернусь!
Лесьяр послушно перекинул через плечо гитарный ремешок, но не мог заставить себя коснуться струн. Впрочем, это продолжалось недолго – всё-таки тайное горячее желание играть, и играть для людей взяло верх над природной скромностью.
Для начала он выбрал какую-то простенькую мелодию, но первое время всё равно следил за своими пальцами, хотя умел уже хорошо играть и ошибиться практически не мог. Но, наверное, таким образом парень пытался отвлечься от толп людей, бродящих по переходу – больших скоплений народа он не любил.
Когда же Лесьяр наконец взглянул вперёд, он увидел, что у противоположной стены напротив него стояла женщина. И испуганная мысль заметалась в голове: «Это она! Мать Маиса!..», и Лесьяр вновь отвёл взгляд, краем глаза замечая, как женщина часто-часто моргает, словно сейчас расплачется. Парню почему-то было очень страшно от осознания того, что сейчас она переборет оторопь, свои слёзы, дождётся, когда он кончит играть и подойдёт с расспросами о сыне. И что он ей скажет?.. Лесьяр мог бы рассказать правду о том, что сын её стал бродягой, живёт где придётся и на что придётся, хоть и довольно весело; мог бы даже показать ей место, где расположилась стоянка их «банды», дать возможность встретиться с Маисом лично… Но права на это он не имел.
Лесьяр невольно подумал, что и со своей матерью поступил подобным образом – ушёл, не рассказывая ни о чём, до сих пор не даёт о себе знать (одно прошлогоднее письмо не в счёт)… Вот только его мама не стала бы, мельком увидев фигуру сына в толпе, бросать все свои дела и долго-долго стоять возле холодной стены, дожидаясь удобного момента узнать какие-то новости о нём у его товарища. Но если бы и стала… Тогда Лесьяр наверняка бы тоже сбежал, как Маис сейчас.
И теперь парень просто продолжал играть, делая вид, что не знает, чего ждёт эта женщина, стоящая напротив. А она сначала смотрела на него с робостью, грусть, потом – с мучительной надеждой… Она наверняка догадалась, что парень всё про неё понял, и наивно думала: «Ну что же он не бросит играть?.. Ну когда же…», а Лесьяру вдруг показалось, что она может и не дождаться, когда он отставит гитару в сторону. Ведь разговор рукам не мешает, а парень не пел, только лишь перебирал струны…
Лесьяр мысленно содрогнулся. Петь он не то чтобы не умел… Просто не знал, умеет или нет. Если и пробовал когда-то, то только в детстве, на уроках музыки.
И, тем не менее, он храбро заиграл «Ангедонию» Янки Дягилевой – первое, что пришло на ум. Песня была длинной (что надо!), протяжной и грустной – а, как говорил Сашка, тоскливую песню кто угодно хорошо споёт. И самому Лесьяру эта песня нравилась.
Он зачем-то зажмурился и всё-таки запел. Сначала тихо, так, что за музыкой и шумом толпы голоса почти не было слышно. Потом – громче…
Короткая спичка – судьба возвращаться на родину.
По первому снегу, по рыжей крови на тропе…
Жрать хвою – прошлогоднюю, горькую, горькую;
На сбитый затылками лёд насыпать золотые пески…
Открыть глаза Лесьяр решился только к концу второго куплета.
Женщины у стены уже не было, поблизости тоже. Ушла... Спешила ли, или поняла, что здесь ей ничем не помогут?..
И можно было бы уже замолчать, но Лесьяр допел «Ангедонию» до конца, чувствуя в душе радость – такую знакомую, щемящую… Будто написана очередная картина или сложен ещё один стих.
Маис появился рядом неожиданно.
- Ух, а ты, однако, молодец! Молоток! Ку-вал-да!.. Чего ты раньше прятал все свои таланты?
Не понимая, шутит он или нет, Лесьяр молча передал парню его гитару. Тот замахал руками:
- Не-не-не, мне нельзя теперь тут играть вообще - всё равно лучше, чем у тебя, не получится!.. У тебя клёвый голос. Правда! Ты же знаешь, что я не вру никогда?
Лесьяр всё-таки всучил инструмент владельцу, хоть и почувствовал какую-то смутную гордость. Маис говорил искренне. Действительно искренне. Впрочем, сомнения всё равно остались.
"Как может что-то получиться с первого раза?.. Это ведь... невозможно. Неправильно. Для того, чтобы был положительный результат, нужна продолжительная работа, и..."
А Маис смеялся, как ребёнок, радостно, весело, и всё повторял:
- А ты и сам не знал, ты и сам не знал, что так можешь, правда?.. Глянь, сколько тебе денежек накидали! - он обратил внимание Лесьяра на чехол от гитары, разложенный на полу для сбора платы за "концерт". - Целое состояние!
...Лесьяр стоял с веселящимся Маисом тихо, на первый взгляд спокойно, но в душе чувствовал огромную благодарность к этому парню. И радость. И даже, наверное, гордость - вспомнилась шутливая Сашкина идея касательно экзамена...
Но основной эмоцией всё-таки была радость, граничащая с эйфорическим счастьем, даром что в своей жизни он редко бывал по-настоящему счастлив. В такую радость даже не верилось поначалу, но это было правдой. И Лесьяр вдруг понял - это то, чем он хочет заниматься всю жизнь. Играть. Петь. Где угодно, кому угодно, да хоть и просто в пустоту...
***
Теперь он частенько сам брал в руки гитару на привалах, ходил на свой собственный аск по переходам и электричкам, а Сашка, раньше всех заметивший в нём перемену от молчаливой скованности и нерешительности к радостному восприятию всего происходящего вокруг и готовности действительно жить, а не существовать, и сам переживал второе рождение. Ему было невероятно радостно оттого, что Лесьяр всё-таки смог измениться, смог почувствовать жизнь всем своим существом безо всяческих оглядок и отговорок. Шаман давно чувствовал симпатию к этому умному и интересному человеку, и теперь мог надеяться, что когда-нибудь сможет назвать его своим другом.
Пока же Сашка просто был рядом. Помогал, если требовалась помощь, поддерживал в трудную минуту... Хоть Шурик и не знал всей правды, но догадывался, что в прошлом у Лесьяра было много мрачных дней - а такое не забудешь и людям заново верить так запросто не научишься. Но к этому всё и шло. И Сашка был рад, что смог поучаствовать в судьбе Лесьяра. Пусть на первый взгляд и мимолётно - казалось бы, что может дать простое умение на гитаре играть?.. Но именно это помогало теперь Лесьяру обрести самого себя и смысл своей жизни.
Осень 2010
-
-
29.07.2011 в 20:16А аскеры - это те, кто со стритовщиками бегает, с кепочкой пристают к прохожим. Там свои техники есть, не всегда приятные, судя по тому, что мне рассказывали.
А вообще интересно
-
-
29.07.2011 в 20:20Короче, это как с феньками. Сколько людей - столько и мнений
Кстати, а что за техники?
Спасибо!
-
-
29.07.2011 в 20:20Хорошо рассказано, легко и как-то бодро что ли рассказывать о достаточно сложных эмоциях - дорогого стоит.
-
-
29.07.2011 в 20:23Спасибо большое! =)
-
-
29.07.2011 в 20:25Музыканты - они все-таки работают, поэтому музыкантам я деньги все-таки стараюсь давать.
а техники - они учатся выбирать людей из толпы, знают, с какими словами к кому можно приставать. Те же психологические методы, что и у ворья, и карманников. Но это не "наши люди", я надеюсь)
-
-
29.07.2011 в 20:49Музыканты - они все-таки работают
Ага. В переходе. В электричках. Работают
Нет, это тоже разновидность попрошайничества, как ни крути. Мне сейчас не хочется ударяться в полемику на эту тему. Всё-таки работа музыканта - это, например, игра в ресторане или пресловутые концерты. А в переходе или электричке, без хорошей аппаратуры, без условий для самого музыканта и слушателей... Да и играют в основном не особенно хорошо.
А, про эти техники я знаю, ага ))
-
-
29.07.2011 в 21:24А в Лондоне на Ковент Гарден играют только профессионалы - сдавшие специальный экзамен перед специальной комиссией. Они просто играют на улице и зарабатывают этим деньги. Так что работа, работа, разница только в уровне. И зарабатывают они намного больше, чем играющие в ресторанах. Хотя и туда их, бывает, приглашают)
-
-
29.07.2011 в 21:31В Лондоне клёво, чё. Всем бы в Лондон...
-
-
29.07.2011 в 21:39-
-
30.07.2011 в 11:24-
-
30.07.2011 в 12:14В ресторане надо играть то, что нужно народу. Янку там не сыграешь.
На улице можно играть то, что хочется. Отсыплют, конечно, в любом случае, но если играть хорошо, даже без аскера можно набрать больше, чем играя фигово с нормальным аскером. Но, ИМХО, это тоже работа.
-
-
30.07.2011 в 16:14ностальгииия%)
сама правда никогда не аскала, но присутствовала частенько=)
-
-
30.07.2011 в 18:16Элеонора Фокс, квартет... Вообще прекрасно =)
Ringmaster, всё правильно про рестораны. Да и вообще по сути... Я с точки зрения обычного "цивила" смотрю
wattere, я мне однажды знакомые музыканты дали с кепочкой по переходу походить. Я активно внушала проходящему мимо народу, что молодым музыкантам ну оч-ч-чень нужны деньги на раскрутку, в итоге набрала больше всех ^^